Городпичий. Чин такой, что еще можно постоять.
Артемий Филиппович. Мы постоим.
Лука Лукич. Не извольте беспокоиться!
Хлестаков. Без чинов, прошу садиться.
Я не люблю церемоний. Напротив, я даже стараюсь, стараюсь проскользнуть незаметно. Но никак нельзя скрыться, никак нельзя! Только выйду куда-нибудь, уж и говорят: «Вон, говорят, Иван Александрович идет!» А один раз меня даже приняли за главнокомандующего. Солдаты выскочили из гауптвахты и сделали ружьем. После уже офицер, который мне очень знаком, говорит мне: «Ну, братец, мы тебя совершенно приняли за главнокомандующего».
Анна Андреевна. Скажите как!
Хлестаков. С хорошенькими актрисами знаком. Я ведь тоже разные водевильчики... Литераторов часто вижу. С Пушкиным на дружеской ноге. Бывало, часто говорю ему: «Ну что, брат Пушкин?» — «Да так, брат, — отвечает, бывало, — так как-то все...» Большой оригинал.
Анна Андреевна. Так вы и пишете? Как это должно быть приятно сочинителю! Вы, верно, и в журналы помещаете?
Хлестаков. Да, и в журналы помещаю. Моих, впрочем, много есть сочинений. «Женитьба Фигаро», «Роберт-Дьявол», «Норма». Уж и названий даже не помню. И все случаем: я не хотел писать, но театральная дирекция говорит: «Пожалуйста, братец, напиши что-нибудь». Думаю себе: «Пожалуй, изволь, братец!» И тут же в один вечер, кажется, все написал, всех изумил. У меня легкость необыкновенная в мыслях. Все это, что было под именем барона Брамбеуса, «Фрегат Надежды» и «Московский телеграф»... все это я написал.
....................................................
Хлестаков. Я, признаюсь, литературой существую. У меня дом первый в Петербурге. Так уж и известен: дом Ивана Александровича. (Обращаясь ко всем) Сделайте милость, господа, если будете в Петербурге, прошу, прошу ко мне. Я ведь тоже балы даю.
Анна Андреевна. Я думаю, с каким там вкусом и великолепием даются балы!
Хлестаков. Просто не говорите. На столе, например, арбуз — в семьсот рублей арбуз. Суп в кастрюльке прямо на пароходе приехал из Парижа, откроют крышку — пар, которому подобного нельзя отыскать в природе. Я всякий день на балах. Там у нас и вист свой составился: министр иностранных дел, французский посланник, английский, немецкий посланник и я. И уж так уморишься, играя, что просто ни на что не похоже. Как взбежишь по лестнице к себе на четвертый этаж, скажешь только кухарке: «На, Маврушка, шинель...» Что ж я вру — я и позабыл, что живу в бельэтаже. У меня одна лестница стоит... А любопытно взглянуть ко мне в переднюю, когда я еще не проснулся. Графы и князья толкутся и жужжат там, как шмели, только и слышно: Иной раз и министр...
Городничий и прочие с робостью встают со своих стульев.
Мне даже на пакетах пишут: «Ваше превосходительство». Один раз я даже управлял департаментом. И странно: директор уехал — куда уехал, неизвестно. Ну, натурально, пошли толки: как, что, кому занять место? Многие из генералов находились охотники и брались, но подойдут, бывало, — нет, мудрено. Кажется, и легко на вид, а рассмотришь — просто черт возьми, после, видят, нечего делать, — ко мне. И в ту же минуту по улицам курьеры, курьеры... можете представить себе, тридцать пять тысяч одних курьеров! Каково положение? — я спрашиваю. «Иван Александрович, ступайте департаментом управлять!» Я, признаюсь, немного смутился, вышел в халате, хотел отказаться, но думаю: дойдет до государя; ну да и послужной список тоже... «Извольте, господа, я принимаю должность, я принимаю, говорю, так и быть, говорю, я принимаю, только уж у меня: ни, ни, ни! Уж у меня ухо востро! уж я...» И точно: бывало, как прохожу через департамент, — просто землетрясенье, все дрожит и трясется, как лист.
О! я шутить не люблю; я им всем задал острастку. Меня сам государственный совет боится. Да что в самом деле? Я такой! я не посмотрю ни на кого... я говорю всем: «Я сам себя знаю, сам.» Я везде, везде. Во дворец всякий день езжу. Меня завтра же произведут сейчас в фельд-марш...(Поскальзывается и чуть-чуть не шлепается на пол, но с почтеньем поддерживается чиновниками)
Городпичий (подходя и трясясь всем телом, силится выговорить). А ва-ва-ва... ва...
Хлестаков (быстрым отрывистым голосом). Что такое?
Городпичий. А ва-ва-ва... ва...
Хлестаков (таким же голосом). Не разберу ничего, все вздор.
Городпичий. Ва-ва-ва... шество, превосходительство, не прикажете ли отдохнуть?., вот и комната, и все, что нужно.
Хлестаков. Вздор — отдохнуть. Извольте, я готов отдохнуть. Завтрак у вас, господа, хорош... я доволен, я доволен. (С декламацией) Лабардан! лабардан! (Входит в боковую комнату, за ним городничий)
Н. В. Гоголь «Ревизор»
| Выполните ОДНО из заданий: 1.1 или 1.2. На отдельный лист запишите номер выбранного задания и сформулируйте прямой связный ответ (3–5 предложений) на вопрос. Аргументируйте свои суждения, опираясь на анализ приведённого фрагмента. |
1.1. Как Хлестаков выдает свое истинное положение в обществе? Почему этого не замечают чиновники?
1.2. Какова роль в данном фрагменте приема сатирического преувеличения, основанного на сочетании реального и фантастического?
| Выполните ОДНО из заданий: 2.1 или 2.2. На отдельный лист запишите номер выбранного задания. Выберите другой фрагмент предложенного произведения и проанализируйте его в соответствии с заданием, формулируя прямой связный ответ (3–5 предложений). Аргументируйте свои суждения, опираясь на анализ выбранного фрагмента. |
2.1. Выберите другой фрагмент комедии с участием Хлестакова. На основе анализа текста выявите черты героя, проявившиеся в данном фрагменте.
2.2. Выберите другой фрагмент комедии, в котором городничим управляет страх. Проанализируйте поведение героя в сложившейся ситуации.
Подобные задания можно добавить в готовый типовой вариант и получить свой уникальный КИМ с ответами и критериями.